К написанию этой статьи меня подтолкнуло то обстоятельство, что в последнее время достаточно часто я слышу явно несправедливую критику в адрес Трудовой теории стоимости (ТТС). Основной упрёк критиков сводится к тому, что они считают её чуть ли не главной причиной эксплуатации. Причем обоснование предлагается весьма своеобразное: прежде всего они считают, что ТТС, как это ни странно, теория исключительно капиталистического способа производства, и поэтому она, якобы, не только обуславливает наёмный труд, но, более того, делает его обязательным. Из этого делается также достаточно «смелый» вывод: раз есть наёмный труд, то есть и эксплуатация. Сразу замечу, что все три упрека абсолютно несостоятельны. Начну с последнего. Что касается эксплуатации, то она не имеет прямого отношения к наёмному труду и тем более к ТТС. Да, в рамках капиталистических отношений, наёмный труд часто становится механизмом эксплуатации. При этом стоит уточнить, что в современном капитализме это не всегда так, и наоборот, даже при советском социализме «общественный» труд мог восприниматься как эксплуатация. Полагаю многим известна печальный афоризм из уже далекого советского прошлого: «Сколько нам платят, на столько мы и работаем». При капитализме, правда, такого выбора уже нет, сколько бы ни платили, приходится вкалывать, иначе выгонят. Так что дело совсем не в ТТС. Кроме того, ТТС вовсе не делает наёмный труд единственно возможным, необходимым или каким-то неизбежным. Для ТТС всё равно какой труд применяется, рабский, наёмный или так называемый свободный, творческий. ТТС устанавливает взаимосвязь между трудом и стоимостью, в отличие от Теории Спроса и Предложения (ТСиП), которая считает стоимость чем то случайным, конъюнктурным. Вот об этом я и расскажу более подробно.
Исключительно верная и глубокая идея, что именно человеческий труд создает «богатство народов», существует уже более 200 лет. Именно из этой идеи и выросла «Трудовая теория стоимости» (ТТС). Известно, что такое понимание сложилось ещё у Адама Смита (1723-1790 ), а окончательную свою форму она получила в работах Карла Маркса (1818-1883). Однако также общеизвестно, что достаточно редко какое-либо научное знание оказывается абсолютным и окончательным. Полагаю, что в этом смысле ТТС не исключение.
Широко известная и считавшаяся в СССР абсолютно верной, ТТС сегодня подвергается очевидной обструкции, как некая не только устаревшая, но и ошибочная теория. Сложно оспаривать данное утверждение, поскольку данная теория, действительно, достаточно старая, и в ней, действительно, содержатся некоторые ошибочные положения, но при всём при этом нельзя не признать, не увидеть, а тем более, игнорировать, тот очевидный факт, что эта теория выражает ту фундаментальную и единственно верную мысль, что именно трудом жив человек, что все необходимые для жизни продукты ему достаются через затрату труда. Вот, как мне видится данная проблема.
О труде
Основной посыл, как марксизма, так и моей версии Новой политэкономии, заключается в том, что всё достается трудом, затратой энергии. Стоит отметить, что даже этот очевидный факт пытаются оспорить отдельные либерал-софисты (так, по аналогии с античными софистами, я называю современных экономистов либерального толка, способных, в угоду «хозяевам денег», вывернуть наизнанку любое экономическое понятие и выдать чёрное за белое, случайность за закономерность, а ростовщичество за благо). Однако очевидно, что оспорить это невозможно. Эта объективная причинно-следственная связь, а именно приложение труда для добывания пищи, существует изначально даже в животном мире. Да, сами исходные продукты имеются в Природе, часто, уже в готовом виде, но их всё равно нужно добыть, а это, как ни крути, труд и время, и в определенной степени интеллект. Именно эти три составляющих биологического способа удовлетворения первейших потребностей живого организма, а именно, физические усилия, соответствующие понимание и естественно потраченное время, являются фундаментальными параметрами также и человеческой жизнедеятельности на всем протяжении существования человека. Простейшие формы добывания пищи (охота и собирательство), простейшие формы адаптации к среде обитания (примитивная одежда и обустройство жилища), этот, можно сказать, первичный «способ производства» человек своим трудом преобразил в конце концов в развитые отрасли экономики: сельское хозяйство (земледелие и животноводство), промышленность, строительство, значительно расширив как свои возможности, так и свои потребности. Но при этом, три составляющих труда остались всё теми же. И на них стоит остановится подробнее.
Очевидно, что время это такой параметр, который в данном контексте не требует особенного рассмотрения. Всем ясно, что любой процесс протекает во времени. И тут ничего ни прибавить, ни убавить. А вот два других безусловно следует рассмотреть подробнее. При этом вспоминается марксова классификация труда. Он делил труд на умственный и физический. Да, это достаточно логично. Но, как мы понимаем, разделить совершенно эти два аспекта труда невозможно. К сожалению, Маркс так не считал. Он полностью отделил физический труд от умственного, что стало началом многих последующих ошибочных утверждений и ложных концептов. Прежде всего, умственный труд, в том числе и управленческий труд, был достаточно безосновательно, примитивно и огульно, определён, как эксплуатирующий, а физический, соответственно, как эксплуатируемый. Также не очень корректно физический труд был разделен на абстрактный и конкретный. Однако эти два аспекта, представляющие собой диалектическую пару, нельзя разделять. В отрыве друг от друга они бессмысленны. Маркс же стал рассматривать исключительно абстрактный труд, игнорируя конкретный. В результате абстрактный труд предстает неким рафинированным, чистым трудом, как труд вообще, без качества, без содержания и без мысли, только количество, которое в этом случае он вполне логично измеряет временем. Это сравнимо с трудом любого животного, например лошади, и даже механизма, включенного на определенное время. Очевидно, что такой подход не мог не привести к такому концепту, как «товар рабочая сила». Если вдуматься в это понятие, то оно весьма некорректно. Неадекватность данного понятия очевидна. Даже при покупке раба нет абсолютной обезличенности. Никто не покупал раба вообще, но как минимум конкретно мужчину, женщину, ребенка. Однако Маркс предлагает абстрагироваться от всего: от профессии, от навыков, от возраста, от пола, оставив только рабочую силу. Но что есть рабочая сила вообще, без конкретных её параметров? Таковой просто не существует. Причем Маркс это подсознательно понимает, поскольку пишет: «Лукавым глазом знатока он (капиталист) высмотрел средства производства и рабочие силы, требующиеся для его особого предприятия: прядильни, обувной фабрики и т. д.» ["Капитал" т. 1, стр. 196]. Т.е. капиталист приобретает не любую обезличенную рабочую силу, а вполне конкретную и, что важно, пригодную для его специфического производства.
Итак, капиталист покупает не некую обезличенную рабочую силу, а конкретный (иногда, безусловно, воображаемый или предполагаемый) труд, определенной профессии, определенной квалификации и, соответственно, определенной производительности, что в конечном итоге для него оказывается наиболее важно. И, естественно, у него возникает вопрос, а сколько платить за этот труд. Тут важно отметить, что сам по себе труд не имеет стоимости, тем более трудовой. Труд – просто некая деятельность и может быть лишь полезной или бесполезной. О бесполезном труде и говорить не стоит, а вот о полезном стоит сделать некоторые замечания. Что значит полезный? Полагаю, что с одной стороны это очень субъективное суждение, но с другой, очень даже универсальное. В условиях натурального хозяйства проблема оценки труда не стоит так остро (если вообще об этом аспекте задумываются), поскольку работа осуществляется исключительно для себя. В чём имеется потребность, то и делают. А к себе какие могут быть претензии? Но вот в условиях разделения труда, когда труд осуществляется для других, то оценка труда, оценка его качества и количества приобретают особое значение, причем именно со стороны потребителя. И не смотря на то, что сам труд не имеет стоимости, он может быть оценен (именно покупателем) по его результатам. В случае производства подрядных работ, его стоимость выражается в сумме оплаты, а в условиях наёмного труда она выражается в заработной плате работника. Так сколько же следует платить работнику и сколько реально платят?
Отнюдь не без основания, Маркс высчитывает зарплату рабочего, мягко говоря, не из результатов, а исходя из неких вполне разумных, но в некотором смысле идеальных, явно не капиталистических, соображений, хотя и описывает капиталистический способ производства. Он считает, что «Стоимость рабочей силы, как и всякого другого товара, определяется рабочим временем, необходимым для производства, а следовательно, и воспроизводства этого специфического предмета торговли» [Капитал т.1, стр.181]. Очевидно, что определение весьма туманно. «Время, необходимое для производства, а следовательно, и воспроизводства...», а это сколько? Это скорее некая утопическая идея или мечта автора. В этом проявляется определенная двойственность позиции Маркса. Он рассуждает о стоимости рабочей силы, при этом понимая, что труд, как таковой, стоимости не имеет, а у рабочей силы реально существует только её рыночная цена. Маркс, похоже, пытается подвести логическую базу под то, что оплата труда рабочего должна соответствовать некоторому приемлемому уровню жизни, т.е. хочет подтянуть зарплату рабочего к возможности нормально жить ему самому, да ещё и содержать семью. Но такой благостный, в высшей степени гуманный подход явно противоречит самому духа капитализма, и даже выводам самого Маркса, изложенным в «Капитале», поскольку в капиталистической реальности, когда действуют рыночные механизмы, благие намерения отступают. И как правильно говорится, не остается «ничего личного, только бизнес» и тогда в парадигме свободного рынка, особенно в условиях избытка рабочей силы, её цена стремится к некоторому минимуму. Более того, иногда зарплата скатывается к такому низкому уровню, что обрекает людей на полуголодное существование, а то и, вообще, лишает человека средств к существованию.
О трудовой теории стоимости
Теперь от размышлений о труде и его стоимости я хочу перейти к самой трудовой теории. Как я и обозначил выше, её центральной идеей, причём вполне объективной, а значит истинной, является то понимание, что в любом обществе блага создаются трудом. Это значит, что именно трудом создаются необходимые товары, в трактовке Маркса, потребительные стоимости, т.е. полезные вещи и услуги. Таким образом, если быть последовательными, то совершенно очевидно, что трудовая стоимость товара – это и есть те реальные расходы, которые были затрачены на оплату этого труда. Они же - доходы, полученные работником. Ниже я объясню, что никаких иных затрат в гармоничной экономике не существует. Ещё важно понять, что трудовая стоимость товара, в конечном счете его себестоимость, прямого отношения к его рыночной цене не имеет. Поэтому рыночная цена и может свободно отклоняться от себестоимости в любую сторону, что впрочем достаточно подробно описал Маркс. Правда Макс ошибочно полагал, что эти отклонения симметричны относительно себестоимости. Нет, в действительности цена колеблется только в ценовой области выше себестоимости, поскольку продажи ниже себестоимости, что впрочем не исключено, ведут к разорению. Однако его главная ошибка состоит в том, что он всякую цену продажи считал денежным эквивалентом трудовой стоимости, что в корне не верно. Цена тождественна трудовую стоимость только в одном единственном случае, когда она равна себестоимости, во всех остальных случаях цена будет выше трудовой стоимости (себестоимости) на некоторую величину. Только при этом условии и появляется капиталистическая прибыль, как превышение цены продажи над трудовой стоимостью товара. Повторюсь, если рыночная цена стабильно ниже себестоимости, то бизнесу конец.
Если мы теперь проанализируем под этим углом зрения главную формулу Маркса, то обнаружим, что в товарах и услугах нет ничего иного, кроме труда. Вот его формула: стоимость товара равна C + V + M. Но поскольку в рыночной экономике, как мы выяснили, цена не равна трудовой стоимости, то Маркс просто вынужден был включить в свою формулу прибыль М, назвав её «прибавочной стоимостью», которой в реальности не существует и которая была нужна лишь для сохранения, в его понимании, равенства рыночной цены и трудовой стоимости. Отсюда и ложный концепт, что рабочая сила, создает стоимость больше, чем стоит сама. Но какую стоимость? Потребительную, т.е. цену продажи? Это вполне возможно, но только не трудовую стоимость. Рабочие к цене продажи не имеют никакого отношения. Кроме того, поскольку прибыль появляется только в процессе реализации товара, а не в процессе производства, то в марксовой формуле величина М (прибавочная стоимость) вообще никак не определена. Как известно, капиталистическая прибыль высчитывается, исходя из реальной рыночной цены (в «рыночной» экономике), и только так. Именно так её считает и Маркс, а не исходя из трудовых затрат. К слову сказать, закон максимизации прибыли – это главный порок капитализма, который неприемлем при социализме или иной посткапиталистической гармоничной и справедливой формации. Для тех, кто не мыслит экономику без прибыли, в качестве переходной меры, можно, например, установить некую рентабельность (социалистический вариант прибыли), которая изначально заложена в себестоимость (в «плановой» экономике), но тогда и цена неизбежно будет фиксированной, что уже практиковалось в СССР. Естественно, такой вариант не устраивает многих капиталистов. Но отсюда интересный вывод, что инфляцию можно остановить только фиксированными ценами.
Таким образом, в марксовой формуле, по которой считается трудовая стоимость, величина М оказывается явно лишней. Отсюда следует, что правильная формула трудовой стоимости - это C + V, где C – постоянный капитал, а V – так называемый, переменный, проще говоря, ФОТ (фонд оплаты труда). И всё. Это и есть цена товара в парадигме ТТС, она же себестоимость. В этой связи припоминается Теория издержек (ТИ), которую ортодоксальные марксисты считают некой самостоятельной, отличной от ТТС теорией. На мой взгляд, она не представляет самостоятельную концепцию, а по сути является лишь более практичным и, в некотором смысле, более адекватным её вариантом, поскольку не содержит ошибочной концепции «прибавочной стоимости», хотя также не лишена недостатков. Опираясь на ТИ, вполне можно расширить понятие себестоимости и включить в неё не только заданную рентабельность, но и ряд других, необходимых для конкретного производства расходов, в том числе и зарплату самого «капиталиста», выступающего в таком случае в иной ипостаси, не как паразит, а как управленец и социально ориентированный предприниматель. Однако принципиально в концепции трудовой стоимости это ничего не меняет. К слову сказать, V – это никакой не переменный капитал, а такой же постоянный, как и С. Он представляется переменным (растущим) только в рамках ошибочной теории «прибавочной стоимости». Но, как я сказал выше, прибыль не является трудовой (т.н. прибавочной) стоимостью, и она не создается на производстве, а возникает при реализации, т.е. в торговле. Именно, не производится, а возникает, и часто лишь в связи с благоприятной конъюнктурой.
Вернёмся к формуле. Осталось рассмотреть ещё одно слагаемое – C. Это расходы на необходимые строения, оборудование, сырье, и другие постоянные и реально переменные расходы, т.е. затраты на все то, что необходимо для производства и что переносит свою стоимость, полностью или частично (амортизация), на товар. Не трудно увидеть, что всё это либо овеществленный прежний труд, либо оплата сторонних услуг. А это значит, что любую компоненту С можно в свою очередь также разложить на С* + V*, где V* - тоже чья-то зарплата, а С* - соответствующие средства и предметы труда. И таким образом, через ряд итераций мы, строго математически, приходим к природным материалам, которые не имеют трудовой стоимости. Природе за её щедроты человек не платит, а берёт бесплатно. А если и есть какая-то оплата за рыбу в море, за древесину и грибы в лесу, то она идет не Природе, а конкретному собственнику. Нет собственника – нет и оплаты.
Таким образом, мне представляются абсолютно несостоятельными упрёки в адрес ТТС, в том, что якобы именно она порождает наёмный труд и делает неизбежной эксплуатацию. Повторюсь, ТТС совсем не об этом. Она о том, как возникает объективная стоимость, об эквивалентном и справедливом обмене, основанном на реальных затратах труда, а не на случайной конъюнктуре. А нищенские зарплаты связаны вовсе не с ТТС, а именно с погоней за максимальной прибылью, с действием закономерностей Теории спроса и предложения на рынке труда. И это происходит неизбежно в капиталистической парадигме, при самоустранении государства из экономики, при отсутствии его регулирующего начала. В этом случае зарплаты определяются лишь стремлением капиталиста к максимизации прибыли за счет снижения себестоимости, в то время как в социально ответственной экономике, не зарплаты должны минимизироваться в интересах конкурентной борьбы, а цена товара должна калькулироваться, исходя из реальных зарплат, необходимых для поддержания приемлемого в данном обществе уровня жизни трудящихся, т.е. в полном соответствии с ТТС. Из вышесказанного, полагаю, ясно следует, что Трудовая теория стоимости является научной основой для выстаивания системы объективного ценообразования, призванной обеспечить стабильность и безинфляционность отечественной экономики. Она также в наибольшей степени отвечает насущным запросам нашего общества в справедливом и эквивалентном обмене, естественно, в рамках своей суверенной экономики.
В заключение, не могу не обратить внимание на один очень важный аспект, непосредственно связанный с темой труда. Всем известна марксистская концепция всё определяющего экономического базиса. Лично я трактую данное материалистическое положение менее философски, но более практически. Суть этой концепции я вижу не в определяющей роли бытия, а лишь в обязательности приложения труда для обеспечения самого существования человека, для поддержания его жизнедеятельности, т.е. труд, как первейшая необходимость. Коммунистические утописты, на мой взгляд, исказили эту верную мысль, представив труд, как некую врожденную потребность человека. Поскольку я не утопист и не мечтаю о том, как будет на Земле через миллион лет. Мне совершенно очевидно, что в ближайшую тысячу лет ничего подобного не произойдет. Лишь редкие счастливцы имеют в качестве оплачиваемой работы своё хобби. Сегодня для подавляющего большинства людей труд является именно необходимостью, которую, впрочем, можно переложить на плечи других. Люди это всегда понимали и этим активно пользовались, и многие пользуются до сих пор. Остается сожалеть, что не только прошлые, но и современные, экономические условия (правила) или, по Марксу, способы производства, в той или иной степени, позволяют это делать, то есть, на законных основаниях допускалась и допускается эксплуатация человека человеком, а значит допускается элементарный паразитизм. Но это уже другая тема.
